26 апреля — День участников ликвидации радиационных аварий и техногенных катастроф
26 апреля 1986 года навсегда вписано в мировую историю, как дата одной из самых страшных техногенных катастроф и величайших трагедий человечества. В этот день исполнится 36 лет с тех пор, как произошла авария на Чернобыльской АЭС в украинском городе Припять. На атомной электростанции взорвался четвертый энергоблок. В воздухе оказалось более 50 тонн летучих радиоактивных веществ, что в 600 раз превзошло мощность загрязнения после взрыва бомбы в Хиросиме.
Сотни тысяч советских людей были привлечены для ликвидации последствий аварии — военнослужащие и гражданские специалисты, пожарные и врачи, ученые и рабочие. Верные своему долгу, они проявили героизм и патриотизм, спасая людей от невидимого врага — радиации. Эти люди совершили беспримерный подвиг. Eсли бы не они, может, не было бы и нас.
Устраняли последствия катастрофы на ЧАЭС и наши земляки. Многие из них уже умерли — чаще всего это связано с последствиями полученных огромных доз облучения. Сегодня в Тарасовском районе ликвидаторов ЧП осталось немногим более 20 человек.
Среди них — И.Г. Воробьев и И.В. Прилуцкий. Накануне годовщины трагедии они поделились воспоминаниями о командировке, которая запомнилась им на всю жизнь.
«МЫ НE ЗНАЛИ, КАК ЭТО СТРАШНО»
Игорь Григорьевич Воробьев работал в Чернобыле в один из самых опасных периодов — августе-декабре 1986 года. Тогда 4-й взорвавшийся энергоблок еще не накрыли бетонным покрывалом, он продолжал выбрасывать в воздух радиоактивные вещества.
В Чернобыль ликвидатор попал по линии военкомата. Eго, запасника, призвали туда повесткой. Для поездки на ЧАЭС он подходил по всем статьям — 36 лет, женат, имеет двоих детей. Никаких пышных проводов не устраивали. Казалось, обычная командировка. Но на деле все оказалось не так.
— Советские люди тогда практически ничего не знали о вреде радиации, поэтому я не представлял, какой урон моему здоровью нанесет работа на атомной электростанции, — говорит ликвидатор. — Уже там почувствовал себя плохо, но списал это на переутомление, банальную простуду. Считал, что от радиации оградит спецодежда -гимнастерка, сапоги, шапочки и лепестки. Но, к сожалению, от самого страшного — пыли — она не спасала. При попадании в организм частички радиации осели на щитовидной железе и ушли вниз, в органы, нарушив жизнедеятельность организма навсегда. Все то, что попало внутрь вместе с пылью, вывести нельзя ничем. Во время командировки на ЧАЭС ликвидатор жил в 30 километрах от энергоблоков в лесу, в палатке. На работу его возили на автобусе. Проезжать пустые населенные пункты, из которых спешно уехали все люди, было жутковато. Запомнились Игорю Григорьевичу садовые деревья рядом с частными домами, буквально облитые фруктами, которые никто не рвал.
Трудился Воробьев на третьем реакторе, в сотне метров от открытого взорвавшегося четвертого реактора. Он с другими работниками, а были там мужчины со всего Советского Союза, дезактивировали производственные помещения энергоблока. Проводить ее было невероятно трудно. Представьте себе металлические и бетонные переплетения — радиация вместе с перегретым паром буквально впиталась в краску. Нужно было ее снимать. Для этого накладывали сложенное в несколько слоев специальное полотно и заливали раствором, через сутки его снимали и снова накладывали но-вое. Смена длилась не более получаса. Долго работать на объекте было опасно. Доза облучения ликвидаторов всегда была под контролем. Специалисты через определенные промежутки времени замеряли ее дозиметрами. При получении 1-го рентгена работников немедленно отправляли к месту проживания.
Всего за время командировки Игорь Григорьевич получил 20 бэр (биологический эквивалент рентгена). Тогда ликвидаторам говорили, что это предел допустимого облучения за месяц. Сейчас ученые утверждают, что никакой «нормы» быть не может и даже маленькая доза радиации опасна для организма человека. По словам Игоря Григорьевича, облучение вредно не только для людей, но и всему живому. Например, елочки, которые украшали территорию атомной электростанции из-за взрыва реактора, оказались полностью обугленными, как будто горели в огне.
К счастью, Игорь Григорьевич Воробьев дожил до преклонных лет, здоровье, конечно, подводит, но он, в силу своего характера, на самочувствие пока не жалуется. За самоотверженный труд на благо всего мира ликвидатору вручены орден Мужества и чернобыльские награды.
26 апреля 2022 года в центре п. Тарасовский, у плиты памяти ликвидаторам последствий на Чернобыльской АЭС, состоится торжественная церемония возложения цветов и венков «След Чернобыля не сотрется со временем». Начало мероприятия в 10.00.
ТУДА ЛУЧШE НE ВОЗВРАЩАТЬСЯ
Ветеран милиции региона, вошедший в книгу ГУВД Ростовской области «Донской милиции достойные сыны», тарасовец Игорь Владимирович Прилуцкий в Чернобыльское РОВД был откомандирован в феврале 1989-го.
— По идее, в Чернобыль нельзя было брать молодых, — говорит Игорь Владимирович. — Но, через три года после аварии туда ехали все подряд. Отправили в командировку и меня. В то время я был уже женат и у меня подрастал первый сын.
О взрыве, как и все советские люди, Прилуцкий узнал в 1986-м, о последствиях начал задумываться, когда увидел, что машина, собирающая молоко у людей по хуторам, вылила его в посадку. Дескать, коровы, живущие в нескольких сотнях километров от взрыва, могут давать зараженный радиацией продукт. Об опасности излучения Игорь Владимирович уже знал, будучи в рядах Советской армии попал под воздействие радиации во время одной из техногенных аварий. Однако, когда узнал о командировке, не было даже мысли отказаться.
— Надо понимать психологию людей, которые шли в то время на выполнение задач, — продолжает ликвидатор. — Мы воспитывались в совершенно другой стране. Тогда всем был присущ патриотизм. Большинство советских граждан ехало на ЧАЭС, зная, что оттуда либо не вернутся, либо заболеют, получив дозу облучения. Но никто не прятался, не ушел от ответственности. Был не просто высокий патриотизм, было просто другое время.
База райотдела, куда прибыл Прилуцкий, находилась в поселке Зорин. Игорь Владимирович на спецавтомобиле УАЗ вместе с начальником дозиметрической службы осуществлял забор проб, грунта, воды и воздуха непосредственно вокруг АЭС в десятикилометровой зоне отчуждения. Также тарасовец патрулировал с отрядом ППС по улицам Чернобыля и Припяти, охраняя общественный порядок.
О той командировке Прилуцкий вспоминает с неохотой, слишком большую душевную рану на сердце она оставила.
— Особенно тяжело вспоминать о пустующих домах и улицах в зоне отчуждения. Ведь люди уезжали, не зная, что покидают квартиры навсегда. Они бросили вещи, нажитое имущество, автомобили, собак и кошек, которым суждено было погибнуть в мертвых, опустевших населенных пунктах. Картина, я вам скажу, жуткая. До сих пор, вспоминая, слезы наворачиваются.
Да и здоровье я там свое оставил. С первых же дней по прибытии на АЭС Игоря Владимировича начали беспокоить головные боли, носовые кровотечения. Тем не менее он до конца выполнил свой профессиональный долг.
В феврале 1999 года за мужество и отвагу, проявленные при ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, в условиях, сопряженных с риском для жизни, Указом Президента РФ наш земляк награжден орденом Мужества. Но снова поехать в Припять он не готов: слишком тяжело.
После работы в Припяти скончались 300 человек — это официальная статистика. По данным ВОЗ, пострадали от аварии порядка 600 тысяч советских граждан.
***
фото:
