Зеленая фуражка и китель, украшенный заработанными нелегкой службой знаками, бережно хранятся дома, пожалуй, у каждого бывшего пограничника. Хотя, как мы знаем, бывших — не бывает. Именно поэтому 28 мая Николай Будков обязательно вновь наденет бережно хранимую форму, чтобы «встретиться» с однополчанами, вспоминая службу. В соцсетях по видеосвязи соберутся не растерявшие с годами своего боевого духа мужчины, державшие когда-то в руках ключ от замка наших границ.
Эти годы не забываются, — говорит Николай Александрович, перелистывая дембельский альбом, который принес показать к нам в редакцию. — Впечатлений осталось столько, что хоть книгу пиши. Я служил на турецкой границе в Краснознаменном Закавказском пограничном округе КГБ. С 1981 по 1984 годы для меня в окнах казармы бессменным пейзажем оставались заснеженные вершины Арарата — Большого и Малого.
В погранвойсках приветствовались, в первую очередь, деревенские ребята, как более выносливые и имеющие больший опыт общения с дикой природой. Ведь граница зачастую пролегает вне цивилизации и здесь желательно обладать качествами следопыта: уметь вслушиваться в естественные звуки, обращать внимание на смену красок ландшафта, связывать в логические цепочки изменения состояния окружающей среды с деятельностью живых существ в ней. Это все на интуитивном уровне более развито как раз у тех, кто родился и вырос вдали от шумных городов. Ну и не стоит забывать, что служба пограничника физически тяжела. Тот факт, что на наш участок в 4 километра требовалось около 50 человек, я думаю, красноречиво говорит о сложности его охраны. В те годы еще не было большого арсенала электронных средств слежения и контроля, подобного нынешнему, и нам приходилось чуть ли не руками просеивать песок контрольно-следовой полосы. Мне, привыкшему с малых лет к крестьянскому труду, не в тягость было стоять долгими часами на 30-метровой вышке, вглядываясь в каждую мелочь на противоположном берегу Аракса под палящими лучами солнца при температуре в тени под 50 градусов или сидеть не шевелясь в «секретах», рано просыпаться и поздно ложиться спать. Кроме того, в ежедневных хозяйственно-бытовых хлопотах, постоянных занятиях физподготовкой и стрельбах на полигоне все были равно задействованы от рядового до капитана. Кстати, старше майора по званию на участках командиров не было. Просто не выдерживали. Для этой службы годятся только молодые и крепкие ребята. Было нелегко, да, но, вместе с тем, интересно. Сил придавали осознание того, что мы делали по-настоящему мужскую работу и, конечно, большая ответственность перед Родиной, граница которой останется священной и неприкосновенной. А боевая сплоченность коллектива, когда ты уверен в товарище, как в самом себе, делали каждого совершенно непобедимым!
Из-за необходимости подготовить себе смену, обучив новобранцев всем премудростям погранслужбы и уйти в запас со спокойной душой, все мы переслуживали по полгода. Пока молодые приобретут специальность, ознакомятся с участком, его хитрыми инженерно-техническими сооружениями. Кто-то из них станет стрелком, кто-то связистом или водителем, кто-то кинологом — у всех свои обязанности и особенности службы. Я, кстати, тоже очень хотел служить с собакой, но поскольку перед призывом отучился по направлению Тарасовского военкомата в школе ДОСААФ и получил водительские права, то в отряде, через полтора года службы стрелком, получил в свое распоряжение ЗИЛ-130 с установленным на него мощным зенитным прожектором.
Дедовщины у нас не было, но учили нас жестко. А по-другому там нельзя. К тому же в то время американцы стали активно вооружать турок, и командиры нам недвусмысленно указывали на них, как на потенциального противника. Поэтому мы не расслаблялись ни на миг. Кроме того, постоянно сохранялась угроза и нелегального пересечения границы. И такие попытки бывали, но, к слову, успешно предотвращались.
Однажды к нам на заставу поступила ориентировка о возможном нарушении границы на нашем участке. Из близлежащей советской воинской части бежал дезертир с оружием в руках. Он расстрелял сослуживцев, и ему по закону грозила смертная казнь, поэтому у него был один путь — уходить в Турцию. На тот момент я служил уже второй год и, являясь старшим наряда, прекрасно знал свой участок. С молодым сослуживцем-напарником мы на ЗИЛе отправились на объезд вверенной территории. По пути решили остановиться, чтобы перекурить и оглядеться. Я остался за рулем, а молодой пошел к пересохшему арыку. И тут в зеркале заднего вида я увидел, как сослуживец замер, не дойдя нескольких метров до водовода. По напряженной позе бойца понял, что он обнаружил нечто необычное, и по моей спине пробежал холодок. Тихо подойдя к отчаянно жестикулировавшему мне пограничнику, я увидал в пустой трубе арыка крепко спавшего худого, измученного беглеца с автоматом под головой. Поднимать шум мы не стали, опасаясь перестрелки, и по рации сообщили на заставу. Получили приказ замаскироваться и держать дезертира на прицеле до приезда тревожной группы. Через время приехали во главе с начальником заставы наши ребята. Командир спокойно подошел к спящему, выдернул автомат из-под него и защелкнул наручники на запястьях нарушителя.
За проявленную бдительность при охране государственной границы и в честь Дня пограничника меня торжественно наградили 10-суточным отпуском. К слову, на заставе такого не случалось уже около пяти лет. Радовались за меня все! На плацу пацаны радостно кинулись меня качать и подбрасывать в воздух, а потом пожертвовали мне на билет 16 рублей из личных сбережений, и через полтора часа лету из Eревана я шагнул на бетонку ростовского аэропорта. Первым делом отправился к учившимся в ДСХИ в Персиановке брату и сестре в гости. Потом, конечно, съездил к родителям в Курно-Липовку. Представляете мое счастье? А вернулся на заставу с целым вещмешком сладостей для своих товарищей. Вся эта история для нас всех стала настоящим праздником.
Потом, ровно через год, меня вызывали в штаб в Тбилиси. А надо понимать, что за время службы редко кому удается покинуть заставу, поскольку каждый человек там на счету и никто не имеет права переложить свои обязанности на других. Тем не менее, мне выпала такая возможность. На торжественном построении в честь Дня пограничника командующий, генерал-майор Б.E. Сентюрин, лично поздравил меня с праздником, поблагодарив за службу и вручив почетную грамоту.
Из наиболее ярких воспоминаний о службе у меня также осталась и встреча с легендарным Н.Ф. Карацупой. На память о том событии храню подаренный Никитой Федоровичем журнал «Пограничник» со статьей о нем. Когда увольнялся в запас, по традиции сослуживцы расписались и оставили добрые пожелания и свои адреса на страницах этого печатного издания. Причем каждый отметился на соответствующей своему порядковому номеру в отряде странице.
Граница разделила мою жизнь на до и после. Уезжал на «дембель», как и многие, с большим сожалением. Но те дни навсегда в моем сердце.
***
фото: Николай Будков с молодости увлекается собаководством. Сейчас у него на воспитании немецкая овчарка по кличке Акбар;Дембельский альбом — священная реликвия бывшего пограничника;Вместимость зенитного прожектора — один пограничник…
