«Следствием установлено, что вечером 25 мая 2020 года около 17 часов малолетняя девочка ушла из своего дома в селе (…) Бобровского района в неизвестном направлении. О безвестном исчезновении ребенка в правоохранительные органы сообщение поступило лишь вечером 27 мая 2020 года…»
Наташа Ихменина*, 9 лет – и удивительно взрослый, пронзающий, знающий взгляд из-под криво подстриженной чёлки. Эта фотография из соцсетей перед глазами мгновенно. Мать Ольга и отец Руслан в тот день уезжают на рыбалку в соседнюю деревню, забрав с собой двоих детей – 13-летнего сына и 15-летнюю дочку, бросив в одиночестве ещё четверых – мальчиков пяти и 11 лет, девочку 16 и – Наташу.
На соседней улице живёт бабушка по отцовской линии, но её не предупреждают, присмотреть за внуками не просят.
Родственники возвращаются лишь на следующее утро. О том, что Наташа не пришла накануне ночевать, Ольга уже знает: ей звонила старшая дочка и рассказала. Но ребёнка не ищут.
«Думали, у бабушки», – станут оправдываться после.
При этом бабушке не звонят, Руслан едет к ней и, глянув через забор, возвращается. «Устал я с рыбалки!» – заявит он позже мне лично.
Их дочь между тем в то самое время уже будут искать чужие люди. В полицию «вечером 27-го…» заявит местный глава. В селе развернутся масштабные поиски: полицейские и следователи, спасатели МЧС и поисково-спасательные отряды волонтёров из Воронежа, сотни добровольцев и самой деревни, и окрестных.
…Прокуроры вскоре выяснят: Ихменины стояли на учёте в районной комиссии как неблагополучные – «в связи с неисполнением матерью своих обязанностей по воспитанию детей». Местным чиновникам устроят нагоняй, Ольгу лишат родительских прав. Отец же – Руслан Варданян – хоть и признаёт всех шестерых, с ней официально не зарегистрирован, дети на него не записаны, и, по сути, – он им никто, мальчики и девочки – незаконнорожденные.
…«Установлено, что 25 мая 2020 г. около 18 часов 10 минут проживающий по соседству с 9-летней девочкой 16-летний парень привел ребенка в (…) заброшенный дом, где совершил в отношении девочки насильственные действия сексуального характера. Опасаясь, что она расскажет кому-либо о случившемся, обвиняемый с целью скрыть совершенное преступление задушил девочку. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы смерть малолетней наступила в результате сдавления шеи, осложнившегося развитием асфиксии…»
Прошу извинить за протокольный слог, но из песни слова не выкинешь. Зато чётко. «16-летнему парню» сейчас уже 17. Павел Смередов*. Взгляд из-под медицинской маски (следственный эксперимент) – клинок. Сын прожжённого уголовника Фёдора*. Пробывшего на этом свете 64 года, 33 из которых – в тюремных застенках, сгнившего в колонии строгого режима, уехав в свой последний срок: семь лет за то, что до смерти забил любовницу.
Мать Павлуши лишена прав за пьянство, воспитывает его родная сестра по матери.
Павлуша болен: тяжёлые нарушения интеллекта, учится в спецшколе, откуда за полгода до трагедии его сплавляют в родное село, а там сажают в обычную школу. «Замкнутый, себе на уме» — резюме от местных.
Павел Смередов – крестник Натальи Ихмениной. По моим нервам – слова соседей: «Нам кажется, он мог давно присматриваться к маленькой Наташе». По их мнению, он мог и давно замышлять то, что натворил. Была информация о том, что якобы после убийства, когда уже всё раскрылось, в мобильнике Павлуши найдут контент 18+, в истории поиска – «что может грозить за убийство…»
…Маленькую Наташу Ихменину под утро 28 мая 2020-го находят мёртвой в заброшенном доме, который через забор с домом, где живёт Павел Смередов. Практически обнажённую, на дне старого сундука, под ворохом грязного тряпья. К могиле полицейских приводит Павлуша: «Да, я её убил».
А ведь после того, как в деревне разворачивается спецоперация по поиску Наташи, Павел в рядах добровольцев, едва ли не впереди планеты. Ездил по селу, заходил в «тот дом» и орал: «Ната-а-а-аша-а-а!»
О том, что во всей этой дикости мог быть сексуальный корень, в селе обсуждали с самого начала, рассказывали мне, но писать этого я тогда не могла. Следственный комитет молчал, сплетни по лавкам к делу не подобьёшь. Лишь теперь, когда дело Смередова в суде, в СКР признали: да, сексуальное насилие – корень.
Во время недавнего большого интервью мне это лично подтвердил глава Следственного управления СКР по Воронежской области Кирилл Левит:
– Мы получили доказательства двух эпизодов насильственных действий сексуального характера, которые этот школьник совершил с убитой девочкой: первый — ещё в июне 2019 года, второй — непосредственно перед расправой над малышкой. Собственно, по нашей версии, задушил он её именно с тем, чтобы прикрыть сексуальное насилие. Эксперты признали его вменяемым. Он признаёт вину. В итоге парню предъявили обвинение не просто в «убийстве малолетней», а в «убийстве малолетней, совершённом с целью скрыть другое преступление». И добавили обвинение по второй статье Уголовного кодекса России: «Насильственные действия сексуального характера в отношении лица, не достигшего 14 лет».
Подтвердили следователи и другое, о чём мне тоже год назад твердили местные:
– Расследование показало: задушив девочку, подросток спрятал тело погибшей под досками пола и с места происшествия скрылся. Спустя некоторое время он вернулся в дом, где перепрятал тело в находившийся там сундук.
Это уже руководитель первого отдела по расследованию особо важных дел регионального управления СК России Андрей Шевелёв, в электронном письме.
Кирилл Левит объясняет: по их версии, подросток НЕ готовился к этому убийству (из-за чего мальчика Павлушу могло «перемкнуть», поразмышляйте сами. – Авт.), но действительно сам привёл девочку в заброшенный дом ещё вечером 25 мая:
– Из дома она ушла около 17 часов, а уже примерно в 18:10 разворачивалась трагедия.
…Павлу Смередову, напомню, уже 17, он вменяем.
Но, несмотря на ДВЕ особо тяжкие статьи с наказанием вплоть до пожизненного, – если суд признает Павла виновным, всё равно дать ему смогут не больше 10 лет колонии. Наше законодательство не позволят сажать «на дольше» детей-убийц, сообщает moe-online.ru.
Фото из открытых источников.
