ТАРАСОВСКИЙ РАЙОН 1941
22 июня 1941 года потрясло всю страну. Утром московское радио передавало обычные воскресные передачи и мирную музыку. О начале войны советские граждане узнали лишь в полдень, когда по радио выступил Вячеслав Молотов. Он сообщил: «Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну».
Что же происходило в первый день войны в Тарасовском районе? Об этом мы знаем лишь из воспоминаний очевидцев, которые на протяжении многих лет публиковались на страницах газеты «Родная сторона», а затем в книге Геннадия Коваленко «Тарасовский район в годы Великой Отечественной войны».
22 июня 1941 года секретарь Тарасовского ВКП (б) Николай Гаврилович СЛEПЧEНКО получил по телеграфу решение бюро Обкома ВКП(б) о начале мобилизации.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЖИТEЛEЙ ТАРАСОВСКОГО РАЙОНА:
Нина Григорьевна КИСЛОВА, п. Тарасовский:
— Мне было 14 лет, только что закончила 7 класс. Впереди — лето, каникулы.
В тот день проснулась с чудесным настроением. Вышла во двор. Перед домом был вишневый сад, в палисаднике цвели чайные розы. Сорвала и пошла к подружке по улице. Вдруг вижу — догоняет меня от почты знакомый мальчишка, несется, сломя голову, и что-то кричит. Остановилась. А он подбежал, глаза — на пол-лица: «Нинка! Война!»
Люди спешили на площадь к железнодорожному вокзалу. Побежали туда и мы. Здесь стоял столб, на нем — радио. Толпа собралась большая, а народ все подходил и подходил. Было тихо-тихо, слушали заявление советского правительства о вероломном нападении фашистской Германии на СССР. От военкомата шли мужчины с вещмешками, чемоданчиками. Видно, это были командиры запаса, им уже выдали повестки. Их провожали семьи. Женщины плакали. Подали состав с вагонами, мужчины прощались, готовились к посадке. Было чувство одного общего большого горя. Нужно идти домой, но мы, подростки, все стояли и смотрели на этот людской муравейник на привокзальной площади. Мы еще не знали, что в этот день кончилось наше детство.
Мария Михайловна КОЛEСНИКОВА, х. Колодезное:
— Май 1941 года. Муж моей двоюродной сестры был офицером и служил во Львове. Перед грозными событиями он прислал письмо, в котором сообщал: дело идет к войне и просил встретить поезд, на котором отправил домой багаж. Кадровые военные знали, что со дня на день враг вторгнется на нашу землю и отправляли свои семьи к родственникам.
22 июня — воскресенье. Рано утром мы с мужем пошли в гости к родственникам в хутор Таловский. Возвращаясь, услышали гудки. Решили, что-то случилось, бегом побежали на звуки. В Рудоуправлении уже шел митинг, на котором мы узнали, что началась война. Все женщины плакали, думая о том, что ждет мужей, сыновей, братьев.
Инструктор райкома комсомола Алексей Тынянов собрал комсомольцев со всего района. Пришла и я с подругами из Колодезного Таней Дубровиной, Таей Артемовой. Продержали нас до утра. Таню призвали в армию, Таю нет, по болезни, мне дали бронь — я ждала ребенка и работала уже два года трактористкой. Мой муж Тихон Илларионович Волощенко был призван в первый день войны, служил в кавалерии и погиб в декабре 1941 года на станции Алмазной Луганской области.
Марфа Степановна ШНЫРEВА, сл. Колушкино:
— О том, что началась война, узнала из сообщения по радио. Прибежав домой с фермы, где работала дояркой, услышала голос Левитана и поняла, что наступили черные дни. Острая боль пронзила сердце. Ведь мужа заберут на фронт, придется самой воспитывать двух сыновей и дочь, которой всего-то от роду несколько месяцев.
Вскоре так и случилось. После митинга Петр Иванович Шнырев и 11 жителей слободы Колушкино получили повестки. Всех отвезли в Белую Калитву. Несколько дней они ожидали, когда их на фронт отправят. Этим моментом воспользовались родные. Женщины носили мужьям, отцам, братьям продукты, одежду. Ходила пешком на свидание к мужу и Марфа Степановна. Оставив сыновей дома, с дочерью на руках носила несколько раз скудные передачи в надежде, что с мужем будет все в порядке, что война продлится недолго.
Антонина Ивановна ПТАШКИНА, х. Чеботовка:
— Было мне 13 лет. То, какая беда пришла на нашу землю, поняла не сразу.
Обычное воскресенье. С самого утра ярко светило солнце, мама с отцом ушли на работу, а мы с бабушкой занимались домашними делами. Ближе к обеду неожиданно вернулся папа, который из-за того, что трудился в конторе, одним из первых в хуторе узнал о начале войны. Он опустился на лавку и включил в доме радио. Вместо жизнеутверждающей советской музыки оттуда прозвучала речь Молотова.
Через некоторое время страшная весть облетела всю Чеботовку. Честно сказать, люди сильно не испугались. Да, женщины, конечно, расстроились, плакали. Но паники не было. Все были уверены, что война продлится всего сорок дней и мы победим немцев. Основным чувством была обида на Гитлера: мы ему верили, а он обманул нас, предатель.
Отец успокоил свою семью и авторитетно заявил:
— Не надо паниковать, это приграничные инциденты, быстро разберутся, долго все это безобразие не продлится.
Однако, собирая вещмешок (повестку вручили ему сразу же), положил туда с десяток химических карандашей и столько же конвертов. Провожать себя домашним не разрешил, ни к чему лишние слезы, попрощался со всеми дома. Больше семья Митусовых своего кормильца не увидела. Он геройски погиб где-то под Смоленском.
Eвгения Антоновна БУРЦEВА, х. Колодезное:
— 20 июня 1941 года. Мы с одноклассниками отмечали долгожданный день — выпускной в Колодезянской школе. Казалось, всё ещё впереди. Теперь — начало новой, взрослой жизни, обучение профессии, масса планов и идей…
Всё оборвала война. Старший брат Eвгении Антоновны работал механиком в Новочеркасске, и, как большинство советских людей, считал, что война надолго не затянется. Поэтому посоветовал сестре идти устраиваться на работу. Чуть больше месяца трудилась E.А. Бурцева в Рудоуправлении, когда её вызвали в райисполком. «Стране нужны сильные, крепкие, молодые люди», — объявило начальство. Девушка всё поняла и отправилась в Ростов на курсы радисток.
***
фото:
